Хождение за два моря

25 апреля

С рюкзаком, набитым теплыми вещами (куртка, штормовка, 2 комплекта термобелья и далее по списку) приехал на работу. Провел два совещания, отдал последние распоряжения, и уехал во Внуково.

По прилету в Ростов меня встретил в аэропорту Вадик Цыганаш - организатор регаты. И поведал неутешительные новости - что

• идет всего одна яхта. Остальные отказались.
• поломанный вал еще не починили, но должны починить завтра.
• даже если его не почннят, пойдем под парусами, но не до конца, а до некой точки в Азовском море, называемой Пересыпка, где нас встретят и довезут до Лиманчика

Начинаю думать, что последний вариант не так уж и плох - так как хочется попасть в Лиманчик, пока там будет вся толпа.

Вечером навестил Таню Левину, попил с ней коньячка.

26 апреля

Жду отплытия.

С утра иду покупать кеды - для яхты нужна обувь, которая не скользит на мокрой палубе. Это могут быть либо специальные боты для виндсерфинга, либо обычные кеды. Обойдя все спортивные магазины, покупаю на Центральный рынке китайские кеды за 150 рублей, зато на резиновой подошве.

В Ростове открылась хорошая сеть кофеен под названием Пить кофе. Цены - вполне божеские, качество - хорошее, интерьер с выдумкой. В одной из них провел совещания с Аленкой - менеджером Медпрома.

Звонят с работы - там напряг. Рекомендательный движок не справляется с наплывом посетителей после ПР-компании сайта, начальство недовольно. Отдаю по телефону последние распоряжения.

Звонит Вадик, просит приехать на яхту, дать интервью телевизионщикам. От интервью отказываюсь, но соглашаюсь поучаствовать в массовке.

С Сергеем Баштыревым, одним из членов экипажа, еду на яхту. По дороге Сергей - экстремал со стажем - с глубоким предвкушением рассказывает, какой жесткач нас ждет - шторма, качка, холод, необученный экипаж... У меня появляются сомнения - не зря ли я лезу в эту авантюру. Сомнения давлю.

Яхта - здоровая такая штука 9 метров длинной, стоит на стапелях. Оказывается, она называется "Нирвана". Название мне нравится, правда, как мы там будем вшестером жить 4 суток - непонятно.

Телевизионщики снимают, Вадим им что-то втирает про регату имени Юрия Андреевича Жданова. Зачем ему этот ПР - непонятно, но ему виднее.

Вал чинят, отплытие откладываетя.

Вечером иду к Айяаю, пью у него водку. Бывалый яхтсмен Шолохович просвещает меня по поводу штормов в Азовском море. Народ смотрят на меня не то что бы как на самоубийцу, но как-то так...

27 апреля

Жду отплытия.

ТАСС (Вадик) сообщает, что вал сделали. К вечеру должны установить, утром отплытие.

На работе напряги усугубляются. Начальство злится еще сильнее - как на то, что движок не справляется, так и на то, что я уехал в разгар всего этого. С испуга придумываю крайне эффективную скоропомощную меру, после которой движок сразу начинает справляться.

Читаю отцовские детективы, курю кальян. Никому не звоню, никуда не хожу. Жду отплытия.

Начинаю думать, что испытание терпения тоже входит в регламент путешествия.

28 апреля

Жду отплытия.

ТАСС сообщает, что вал не установлен. Сделать то его сделали, но закалили его так, что его не берет резец. Точат шкуркой вручную. К вечеру должны установить, ночью отплытие.

Вечером должны уходить автобусы в Лиманчик. Мне шлют СМС-ки - что на автобусе есть место, телефоны людей, которые едут в Лиманчик на машинах и др. Усиленно думаю, что может - ну его нафиг? Ставлю дедлайн - если к середине дня ситуация не разрешится, поеду на автобусе.

В середине дня Звонит Вадик, говорит, что открыта граница , т.е. оформлены документы у пограничников, и я уже вписан в судовую роль. Правда, вал еще точат. Но вечером он за мной заедет.

Т.е. решение принято. Продолжаю ждать, курить кальян и читать книги.

29 апреля

Жду отплытия.

Утром за мной наконец заезжает Вадик. Едем на яхту.

Часа три готовим яхту к отходу - снимаем со стапелей, моем палубу, грузим багаж.
В процессе подготовки выпиваем бутылку водки. Настроение приподнятое.

Знакомлюсь с остальными членами экипажа - юристом Юрой Соколовым, биологм Вовой Гайворонским из профкома, и капитаном Геной, владельцем яхты. Сергей не едет - перегорел, и сроки его поджимают - не успевает к подписанию какого-то важного контракта. У него осталась наша аптечка, картошка и морковка.

Ветер крепчает. Причем он не попутный, а скорее встречный. "ничего", утешает нас капитан, "пойдет галсами".

И вот наконец - отплытие. На моторе заходим за близлежащий остовок, где ветер слабее, чтобы поставить паруса.

Парусов - два. Передний называется Стаскель, задний - Грот.

В процессе подъема стакселя я ломаю ручку от лебедки :(
Стаксель мы таки поднимаем с помощью гаечного ключа, но Гена говорит, что без ручки в море идти нельзя.

Возвращаемся обратно на причал, чтобы крановщик Ваня заварил ручку. В процессе возвращения чуть было не садимся на мель. Но уворачиваемся.

Пока Ваня варит ручку, я усиленно думаю - не есть ли все это знак, что ехать не надо, если сама природа так сопротивляется? Но соскакивать уже поздно - не по мужски как-то.

И вот наконец ручка заварена, и мы на парусах выходим в путь.

На моторе проходим Азовский порт, выходим в дельту Дона. Учимся управлять парусом и рулить. Полезными оказываются навыки виндсерфинга - по крайней мере, я понимаю, как взаимодействуют парус ветер.

По дорогк обсуждаем - почему собственно, наша регата должна быть посвящена Жданову? Решаем, что нужно посвятить ее какой-нибудь прекрасной даме - Дульсинее Тобосской, или, на худой конец, Марии Складовской-Кюри.

К 9 вечера подходим к каналу, ведущему в Таганрогский залив. Канал узкий, ветер встречный, темнеет. Галсами идти проблематично. Капитан принимает решение становиться на ночевку.

Говорят, было много случаев, когда ночью баржи наезжали на ночующие яхты. В таких случаях обычно никто не спасается . Так что бросаем якорь у берега в стороне от фарватера. Ложимся спать.

30 апреля

Стоим.

В 4 утра нас будит капитан - яхта стоит на мели, основательно завалившись на борт. Видимо, ночью нас подняло волной от баржи, и вынесло на мель. Да и вода заметно убыла с момента, когда мы заякорились.

Пытаемся раскачать яхту, и сняться на моторе. Ничего не получается.

Гена решает попытаться сдергнуть яхту, бросив якорь на глубокое место, и подтянув яхту лебедкой. Надуваем резиновую лодку. Поскольку я оказываюсь единственным, кто умеет грести, то высаживаюсь на лодку вместе с Юрой.

Далее мы два часа плаваем вокруг яхты, ставя и вынимая якорь. Под конец Гена даже пытается положить яхту набок, продев фал к якорю через верхушку мачты, но ничего не выходит. Вода продолжает убывать, виден киль и винт.

Зрилище - совершенно удручающее. Мы с Юрой, не сговариваясь, вспоминаем про яхту "Беда" имени капитана Врунгеля.

Уже рассвело, остается идти на поклон к буксирчику, который стоит у острова метрах в пятистах от нас.

Плывем туда с Юрой на лодке. На буксире никого нет, высаживаемся на берег. После суток на воде как-то непривычно чувствовать твердую почву. Трава, деревья, песок на берегу. Чуть подальше - домик, хозяйственные постройки, и мужик, граблями разгребающий кучу сена. Называется это все "остров Джулька"

И тут проходит табун лошадей... Кобылы с жеребятами. Идут, как не касаясь земли, совершенно бесшумно. Такой красоты я давно не видел. Мне рассказывали. что в низовьях Дона есть очень красивые места, но за 30 лет жизни в Ростове как-то там бывать ни разу не приходилось.

Подходим к мужику. Здрасьте говорим... Есть кто-нибудь с буксира? Мужик смотрит на яхту, потом на нас. Это вы - спрашивает? Да, мы, застенчиво отвечаем мы.

Щас говорит, Серегу позову.

Выходит заспанный Серега, смотрит на яхту, на нас, и выражается кратко, но однозначно "Писец" говорит. Не выдерну я вас. Отломаю все. Нужно ночи ждать, чтобы вода поднялась. Тут, говорит, в прошлом году канал углубляли, и земснаряд землю насыпал вдоль острова.

Мы плывем обратно к Гене, докладываем. Гена послушал, ерунда говорит. меня в средиземном море вообще через песчаную косу греки а буксире перетаскивали, и ничего не отломалось. Плывите обратно, договаривайтесь. Я капитан, я отвечаю.

Мы снова идем на поклон к Сереге. Тот еще поматерился, и поплыл на свой буксир.

В общем, выдернул он нас без всяких проблем. Мы с Юрой сплавали за якорем, и успешно вернулись на борт. Яхта без проблем вышла в таганрогский залив на парусах.

А я после трех часов на веслах выпил водки и с чувством выполненного долга лег спать.

Проснулся я в середине дня. Ветер крепчал, но был попутным.
Вадик приготовил макароны по флотски (как эти макароны потом задолбали! а больше ничего не было - картошка осталась у Сереги).

Так, травя байки, просидели на кокпите до вечера, руля и высматривая сети.

Кстати, в заливе и в азовском море отдельной проблемой оказались браконьерские сети. Их там очень много. и нужно смотреть внимательно. чтобы в них не вляпаться - можно просто застрять. а можно нарваться и на конфликт с браконьерами. Говорят, бывали случаи, когда яхтсменов, порвавших сети, просто убивали. А так сетей особо не видно - они отмечены только бутылками на поверхности, которые заметны только вблизи.

Впрочем, нам повезло, и мы никуда не вляпались, хотя пару раз приходилось резко разворачиваться.

Потом нам попадалось довольно много сорванных штормом сетей. Можно было конечно, попытаться поймать сорванную сетку и добыть рыбы, но Гена сказал, что она там вся, скорее всего, дохлая - оказывается, рыба не выдерживает качки и быстро дохнет.

Отстоял вечернюю вахту, и где-то в час ночи лег спать.

30 апреля

Плывем

Проснулся утром, обнаружил, что качает нас не по детски. Порадовался, что у меня нет морской болезни. Но после пяти минут сидения в кубрике оказалось, что все-таки есть чуть-чуть. Пришлось выползти на корму.

Вообще, как выяснилось, качка хорошо переносится лежа, или на воздухе, особенно когда чем-то занят. А сидя даже меня начинало слегка подташнивать. народ там вообще жрал Церукал пачками.

На палубе дуло и брызгало. Мы шли в азовское море, а там был шторм - ветер все-таки раздул волну.

Байки на палубе. Макароны по флотски. На вопрос об ожидаемой дате прибытия Гена выдает свою коронную сентенцию "Своевременно или несколько позже".

Ночная вахта - нихрена не видно, курс нужно держать по компасу. Ветер, дождь. Куртка у меня, слава богу и Наташе, была абсолютно непромокаемая, а вот штаны промокли.

Отдельное развлечение - писать с борта, когда качает.

После вахты переоделся в сухое и долго пытался согреть попу. Не вышло, так и заснул – с холодной.

1 мая

Плывем.

Шторм, солнце, ветер, брызги. Вышли таки в Азовское море.
Ветер почти встречный, волны трехметровые, несмотря на это - кайф. Весь день колбасимся на волнах. Пошел на нос, сел там на лавочку, свесил ноги. Полное ощущение полета.

Почти весь день сидел на руле, вырезал галсами против ветра. Скорость 6 узлов, но приближаемся к точке крайне медленно - узла по три в час - сносит.

Ночная вахта - нашел себе ориентир - звезду в перекрестье вант. На нее и иду, на компас не смотрю. По прежнему идем против ветра. Лег спать, пытаюсь согреться. под утро - получилось.

2 мая

Плывем.

Солнце, ветер попутный.
Правда, выяснилось, что нас снесло обратно - кто-то из вахтенных не выдержал курс.
Когда ложился - было 37 миль до точки, проснулся - 43.

Я, воспользовавшись солнцем, вывесил сушиться все, что было мокрого (а сухого у меня уже почти ничего не было)

Пол-дня кайфа - волн нет, солнце. Все приободрились. Травим байки на палубе. Юра с Вовой на радостях напились сухого вина, и завалились спать.

К концу дня под всеми парусами входим в Керченский пролив. Нас часа три ведут дельфины - штук по шесть с правого и левого бортов, метрах в трех-пяти от яхты. Гена объясняет, что дельфины вообще любят яхты – они не шумят, не воняют, и вообще похожи на большую рыбу.

Справа - Керчь, слева - порт Кавказ. Пролив длинный - 28 миль по форватеру, но мы слегка срезаем углы.

Развеселившись, Гена решает разыграть наших "алкоголиков" - сказать, что нас не пустили пограничники через керченский пролив, потому что у нас обычные паспорта, а нужны были загранпаспорта. И мы плывем обратно в Ростов.

Где-то в середине пролива сдаю вахту, ложусь спать.

3 мая

Плывем.

Просыпаюсь от возмущенных воплей Юры "Гадские КГБшники! Блинские пограничники! Честному советскому человеку нельзя проплыть в один российский город из другого! И почему в Ростове пограничники нас не предупредили?!?!"

Гена ему что-то успокаивающе втирает, мы в кубрике давимся от смеха. Под конец Гена дает Юре ценное указание "смотри, осторожно, азовское море, сети" и уходит спать. Эти сети добивают Юру окончательно...

Я вылезаю на палубу. Мы уже в черном море, проходим Анапу. Но Юра ничего не замечает, все сети высматривает.

Разоблачила нас рация "Железный рог вызывает яхту Нирвана! Вас не вижу! Вы продолжает курс на Геленджик?"

Блин! кричит Юра. Вы меня таки обманули. Взрыв смеха из кубрика там - уже никто не спит.

Плывем мимо Утриша. До берега – миль пять. Я с биноклем тщетно пытаюсь идентифицировать береговую инфраструктуру - я ведь ходил когда-то там до Анапы пешком. Особенно ищу водопад в районе Большого Утриша. Не нахожу. Как мне потом сказали, его уже несколько лет как нет - речка ушла под землю.

Удается узнать местность мне только в районе малого Утриша - но там я уже разглядел все - и дельфинарий, и сухую и мокрую щели, и лагерь Фрегат, принадлежащий Транснефти - тех гадов, которые который перегородили берег между Дюрсо и Утришем, так что приходится их обходить по дороге, и родной лагерь Моряк, где каждый сентябрь я бываю на конференции, и наконец - двойной пирс Лиманчика...

Правда, выясняется, что дальше - запретная зона вокруг Озереевки (где наливные терминалы КТК). Мы слушаем диалог по рации между каким-то катером, который вляпался в эту зону, и береговой охраной, которая собирается его арестовывать.

Гена вдруг становится очень законопослушным, и запрашивает берег - можно ли нам подойти к берегу в Лиманчике. Уже понятно. что высаживаться мы там не будет - волна, но непонятно даже, можно ли вообще подойти. Берег разрешает.

И вот на траверсе - Лиманчик. Мы открываем шампанское, распахиваем руки и весело орем "А-а-а!!!", как Барон из фильма "Дикари". Но где же оркестр, флаги, толпы встречающих? На берегу - никого. Покрутившись там минут 20, мы допиваем шампанское, разворачиваемся и плывем в Новороссийск.

По дороге пишем послание потомкам, закупориваем послание в бутылку, заверяем его судовой печатью и бросаем в море.

Кстати - как выяснилось, капитан яхты имеет право своей печатью скреплять браки, и свидетельствовать смерти и рождения. А вот разводы оформлять - не может. А жалко....

Часам к 7 вечера приходим в Новороссийск. Выяснилось, что с моря его вообще не видно – только небольшой поселочек Мысхако. То, что я считал морем, гуляя по Новоросу - это все бухта.

Пришвартовались в яхклубе. После высадки на берег мы с Вадиком тут же побежали в магазин за едой, так как ну очень хотелось чего-нибудь вкусного... По возвращению на яхту нас там ждал Генин приятель - еще один Гена, тоже яхтсмен. Мы выпили з априбытие, закусили, и двинулись в Лиманчик (нужно же было туда попасть, в конце концев!). По дороге заехали в сауну, где наконец, отмылись и согрелись.

Добрались мы до Лиманчика где-то в пол-первого ночи на такси. Остановиться мы планировали в Звездном. Но там нам никто не открыл, несмотря на то, что мы полчаса молотили в ворота.

Пришлось спуститься вниз, и разбудить бухгалтера Татьяну Юрьевну, чтобы нас поселили.

Выяснилось, что нас там ждали, и наше путешествие уже обросло слухами - что нас завернули. что мы вернулись из-за штормов, что нас сопровождал вертолет МЧС, и еще что-то....

Пообещав все рассказать завтра, мы сели на веранде, разложили выпивку и закуску, и как следует отметили прибытие.

4 мая

Живем.

Утром выпили чая в баре. Сходили на берег. Я по майской традиции выкупался голяком - нырнул с пирса, поплыл к берегу а потом высох под ветром. Благо, на берегу никого не было кроме нас, и никого смущать не пришлось.

Потом народ пошел в лагерь, а я - на плиты.

Вернулся я с пли часов в двенадцать, зашел в бар. Там сидел Бэтмэн с компанией. "А твои уехали" порадовали они меня. Я не поверил, сходил в домик. И действительно, уехали. Оказывается, им подвернулась попутка в виде Нивы начальника лагеря. Но почему так скоропостижно - не понимаю. Вадик в общем-то и не хотел оставаться, а Юра с Вовой сорвались то ли за компанию, то ли их подкосил постэкзаменационный синдром.

В общем, я принес в бар оставленным мне литр Полярки, выпил ее с Бэтменом за наше путешествие, и началась совсем другая история...